Можно ли заражать насекомых болезнями?

Когда заходит речь о биологической борьбе, сразу же, естественно, возникает мысль о заражении вредных насекомых болезнями, вызываемыми бактериями, грибами или вирусами. В этом направлении давно уже делались попытки эмпирического характера, но они относятся к тому времени, когда о патологии насекомых было известно еще очень немногое; так, с личинками хрущей велась борьба при помощи гриба, который "мумифицирует" их; для борьбы с тучами саранчи или с домашними мухами пытались применить другие грибы.

Часто эти исследования велись неправильно, еще чаще на них не хватало средств: предпринимались они главным образом после первой мировой войны. Впоследствии, во время второй мировой войны и особенно позднее, постепенно сложилась подлинная наука о патологии насекомых; одним из ее ведущих представителей стал американский ученый Штейнхауз. Первым же проник в эту огромную, таинственную область Пайо, один из самых выдающихся умов Франции. Но он был слишком одинок и слишком рано выступил.

Прежде всего, чтобы отвести возражение, которое сразу приходит на ум, следует сказать, что у насекомых совсем не те болезни, что у людей, и наоборот - бактерии, высоковирулентные для человека, не оказывают никакого действия на насекомых. Вот что мне рассказывали по этому поводу: лет двенадцать назад в Париже, в Пастеровском институте появилось несколько очагов массового размножения несносного аргентинского муравья. И в один прекрасный день перепуганные сотрудники института увидели, что муравьи прогрызли крышку баллона с культурой самых страшных вирусов и преспокойно лакомятся его содержимым, которое явно идет им на пользу. Не знаю, что здесь - правда, а что - анекдот, но ясно одно: пытаться извести муравьев, заражая их нашими болезнями,- напрасная трата времени.

Это кардинальное различие между насекомым и человеком позволяет без риска размножать патогенные для насекомых штаммы и повышать их вирулентность.

Первые успехи патологии насекомых связаны, как и следовало ожидать, с пчелой - насекомым, которое, у нас всегда под рукой. Эти перепончатокрылые, постоянно с незапамятных времен интересовавшие людей, подвержены болезням, поражающим и личинок и взрослых особей. Этот вопрос очень широко освещен в литературе, поэтому подробно говорить о нем я не буду. Хотелось бы все же обратить внимание на два момента, одинаково любопытных, но по совершенно разным причинам. Есть такая пчелиная болезнь, американский гнилец, ее возбудитель, Bacillus larvae, вызывает гниение личинок в сотах. Оказывается, если сделать посев дурно пахнущей кашицы, которая получается в результате гниения, то никаких микробов, кроме самого Bacillus larvae, обнаружить невозможно. Отсюда следует, что эта бацилла должна выделять антибиотик, достаточно сильный, чтобы убить все другие формы бактериальной жизни в ткани, находящейся в стадии полного распада. И вывод этот оказался верным, мало того - антибиотик был даже получен и, казалось, представлял большой интерес. Но, к сожалению, исследования не были продолжены...

А между тем швейцарский биолог Фиг занялся болезнями пчелиной матки, совсем не похожими на болезни рабочих пчел. Вскоре он открыл их добрый десяток, причем каждая заслуживала глубокого изучения. Думаю, что работы Фига важны не только для пчел - они имеют значение и для борьбы с муравьями и термитами. Ведь эти насекомые распространяются с ужасающей быстротой, и бороться с ними такими классическими методами, как инсектициды, очень трудно. Вместе с тем патология муравьев и термитов, мягко говоря, еще не вышла из колыбели. Не знаю, можно ли назвать хотя бы два десятка серьезных трудов по этому вопросу. Быть может, следует развивать работу по изучению болезней, поражающих не рабочих муравьев и термитов, а их собратьев - крылатых половых особей, которых в определенные месяцы можно собирать в огромных количествах. Кто знает, не удастся ли, руководствуясь данными Фига, открыть болезни насекомых, пригодные для использования как средство биологической борьбы.

Вообще, смертность от грибковых заболеваний кажется более заметной; возможно, именно это и вызвало интерес в первую очередь к ним.

Напомним об одном историческом примере: личинки майского жука мумифицируются в результате поражения грибом Beauveria densa; известно это стало еще в 1809 году, но во Франции болезнь впервые наблюдал Лему в Орне; он переслал "мумии" известному биологу Жиару, а тот написал о заболевании и грибе статью, которая не потеряла своей актуальности до сих пор. Делались попытки найти практическое применение этому открытию. Но, несмотря на восторги, вызванные первыми результатами, представляется очень вероятным, что эпидемии, провоцируемые Beauveria, следуют законам, которых мы еще не знаем. Если зарыть споры гриба в почву, естественная смертность майских жуков нисколько не повысится, хотя данные лабораторных опытов выглядят великолепно. Правда, в науке ничто никогда нельзя считать раз и навсегда установленным, и совсем недавно польские ученые получили данные, которые позволяют подвергнуть пересмотру то недоверие, с каким относятся к Beauveria как к орудию биологической борьбы.

С бактериальными заболеваниями биологам посчастливилось больше. Им удалось успешно культивировать и распространять эти инфекции. В Америке, например, ученые нашли практический способ борьбы со страшным врагом - японским хрущом Popillia japonica, доставлявшим им множество неприятностей своей баснословной способностью к размножению. "С 1944 года, - пишет Балаховский, - научно-исследовательский институт в Мурестауне (США) рассылает споры для борьбы с личинками Popillia. Личинок заражают этими спорами и закладывают партиями по 500 экземпляров в перегороженные террариумы при 30°; инкубация длится 10-12 дней. По истечении этого срока зараженных личинок извлекают, отсеивают и... помещают в холодильные камеры с температурой от 0 до 2°, после чего они становятся неподвижными, затем их можно хранить при минусовой температуре. Для приготовления порошка из спор личинок измельчают в специальных дробилках и готовят из полученных частиц водную суспензию, добавляя в качестве основания известняк; затем медленно выпаривают, в результате чего на грамм сухого вещества получается миллиард спор. Сухое вещество смешивают с нейтральным наполнителем - но так, чтобы содержание спор снизилось до 100 миллионов на грамм. Готовый к употреблению порошок хранится на складах. Вносят его в почву при помощи машин для посадки кукурузы, по 2 грамма в лунку; лунки располагаются с интервалом в 3 сантиметра по всем направлениям. Установлено, что при таком методе весь участок за три года оказывается засеянным спорами Bacillus popillia. На зараженных участках, где до 1940 года на 900 квадратных сантиметрах насчитывалось до 44 личинок Popillia japonica, сегодня находят всего по 5 личинок".

К счастью, в этой области Франция не попала в ряды отстающих. В 1958 году Гризои, Мори и Ваго поставили в больших масштабах эксперимент на склонах горы Ванту, там, где походный шелкопряд опустошает сосновые леса. Экспериментаторы использовали не бактерии, а один из тех любопытнейших вирусов, которые появляются в клетках насекомых в виде загадочных многогранных кристаллов - полиэдров; от них и болезни получили название полиэдрозов. В 1958-1959 годах порошком, содержащим по 20 миллионов кристаллов-полиэдров на грамм, было обработано 500 гектаров соснового леса. Наблюдения за последействием обработки этим порошком будут вестись еще много лет. Зато результаты непосредственного воздействия видны простым глазом: в 1961 году обследование показало лишь 18 яйцекладок шелкопряда на 22 гектарах.

В последние годы французские ученые чаще всего применяют прекрасно изученную ими Bacillus thuringiensis, культура которой полностью индустриализирована - уже существуют настоящие небольшие заводы, специально предназначенные для производства этой бациллы. С ее помощью, оказывается, можно вызывать гибель очень многих вредных гусениц. Необходимо получить возможность применять ее в самых широких масштабах - нет сомнения, что пчеловоды будут приветствовать это новое средство, так как бацилла, к счастью, совершенно безвредна для пчел.

Нельзя закончить главу об искусственно вызываемых эпидемиях, не упомянув об оригинальном и действенном способе истребления комаров: заражении их глистами. Известно немало глистов из группы нематод, которые паразитируют на насекомых, более или менее терпимо относящихся к непрошеным гостям. Но до очень недавнего времени никто не думал об использовании их в биологической борьбе. Некоторыми полученными в культуре видами глистов недавно заразили личинок восковой моли; достаточно теперь рассеять по прудам погибших от паразитов гусениц, битком набитых ранними стадиями глиста, - и нематоды будут переданы личинкам комаров. Естественно, от одного их присутствия личинки еще не погибнут, но нематоды являются носителями убийственной для комаров бактерии. И 60-70% комаров исчезают из пруда после такой обработки.