Единственный ручной

Среди всего множества насекомых только один-единственный вид совершенно ручной: он уже не может существовать, если о нем не заботится человек. Это тутовый шелкопряд. Приручение его - результат тесного "сотрудничества" с человеком на протяжении пяти тысяч лет. За это время шелкопряд так изменился, что сейчас даже трудно определить, кто был его диким предком. Скорей всего, это живущая в Юго-Восточной Азии бабочка, с которой шелкопряд может давать гибриды.

С чего начать рассказ о жизни и смерти тутового шелкопряда? Конечно же, ab ovo - от яйца. Яйца у тутового шолкопряда (шелководы называют их греной) величиной с маковое зерно: в 1 г их до 2 тыс. штук. Малы и гусенички ("мураши"), выходящие из них весной. Каждая гусеница весит не больше 0,5 мг. Зато у них завидный аппетит, который растет изо дня в день.

В первые дни гусеничек кормят только нарезанными свежими листочками шелковицы - листья других деревьев они вообще не едят. Кормить приходится 12 раз в сутки, так как лист быстро сохнет, а сухой лист гусеничкам "не по зубам".

К концу третьего дня гусеницы заметно прибавляют в весе. И тут с ними что-то происходит: они перестают есть, ползают по листам, беспокойно поводят головками. Не заболели ли хрупкие создания? Нет, просто гусеничкам стало тесно в старой "рубашке" - наступила пора первой линьки.

Прежде чем сменить старую шкурку на новую, нужно собраться с силами. Ничто так не освежает, как сон, да и утро вечера мудренее. И вот гусенички одна за другой устраиваются на ночлег. Плотно охватив задними ножками лист, высоко приподняв переднюю часть тела, они замирают. Сон их длится около суток, за это время должны успеть отдохнуть и шелководы...

Но вот гусеничка проснулась. Она медленно потягивается, пытаясь освободиться от шкурки. Последнее усилие, гусеница вытягивается в струнку, шкурка не выдерживает и лопается позади головы, сползает, а на ее месте сверкает новая...

Начинается следующий период развития - второй возраст.

Так растут гусенички. Еще три раза, через каждых 4-6 суток, меняют они свои наряды. И все время, когда они не спят, их челюсти непрерывно работают, перемалывая теперь уже целые листья с небольших веточек. Наконец, наступает самый трудный возраст - пятый. Шелководы едва успевают подавать побеги шелковицы. Лист тает на глазах, в шелководне стоит характерный шум, как от летнего дождя. За 7-8 дней пятого возраста гусеницы умудряются съесть втрое больше, чем за всю предшествующую жизнь. Теперь они растут уже не по дням, а буквально по часам. К концу пятого возраста гусеница достигает 8 см в длину и весит в несколько тысяч раз больше своих новорожденных братьев и сестер. Такие привесы не снились ни одному другому домашнему животному...

Но приходит время, когда гусеницам уже не до еды. Они беспокойно двигаются, то и дело поднимают головы и озираются по сторонам. Тело гусениц становится прозрачным и просвечивает, как зреющий виноград. Шелководы знают - теперь медлить нельзя: пришла пора завивки коконов. С полок этажерок, где кормились гусеницы, в последний раз убирают подстилку и устанавливают коконники - специальные приспособления, на которых гусеницам удобно завивать коконы. Это или разветвленные веточки той же шелковицы, или соломенные "ерши" с торчащими во все стороны концами.

Наступает самый ответственней момент. Гусеница избирается на коконник, устраивается поудобнее и приступает к работе. Вот как описывает это известный французский энтомолог Ж. Ростан: "Гусеница быстро поводит головой из стороны в сторону и начинает протягивать многочисленные нити во всех направлениях. Таким путем вскоре получается редкая и неправильная основа (охлопья), внутри которой образуется кокон. Уже через несколько часов вырисовывается его общая форма... Еще два-три часа работы, и вырисовывается настоящий кокон, стенки которого образуют как бы сеть с крупными петлями и имеют ясно выраженные границы... Через 24 часа после того, как червь выбросил свои первые нити, работа продвинется на столько, что он вполне будет защищен от нескромных взглядов; полное окончание работы потребует еще 1-2 дней".

Весь кокон состоит из одной непрерывной нити, длина которой у некоторых пород достигает 2 км. Гусеница укладывает нить крошечными петлями, имеющими форму лежачей восьмерки. Амплитуда движения ее головы при этом примерно 0,5 см, а таких движений за время завивки кокона она совершает до 400 тысяч!

Что же происходит с коконами? Часть их, предназначенную для промышленного использования, через неделю после начала завивки снимают с коконников и отправляют на коконосушилку - там куколку внутри кокона убивают горячим паром, затем коконы поступают на шелкомотальные фабрики, где их разматывают и получают шелк-сырец. Не пропадают и куколки: после размотки коконов из них или выжимают масло для технических целей, или используют как ценный корм для пушных зверей (норок, песцов, чернобурых лисиц).

А остальные коконы шелковод оставляет "на племя" и ждет, когда из них выйдут бабочки. В это время в шелковой темнице продолжается развитие насекомого. Кончив завивку кокона, гусеница катастрофически худеет - она потеряла треть собственного веса, так что старая шкурка без особого труда сползает с нее, и гусеница превращается в куколку. Она лежит в коконе почти неподвижно - спит, но сон ее тревожен: сложные процессы разрушения органов гусеницы и создания органов бабочки не прекращаются ни на минуту.

Но вот бабочка готова к выходу. Легко освобождается она от тонкой кукольной шкурки. Но как выбраться из кокона? Оказывается, и к этому она успела приготовиться. За время пребывания в коконе в ее теле накопилось много едкой жидкости, которой бабочка смачивает изнутри кокон. Шелковинки в этом месте размякают и расползаются, образуется окно, через которое пленница выбирается на волю.

Вскоре у бабочек начинается брачная пора. После спаривания шелководы помещают самок в специальные мешочки, где каждая из них откладывает 500-700 яиц уже знакомой нам грены, а через несколько дней бабочка умирает. Смерть бабочки тутового шелкопряда И. И. Мечников считал примером естественной смерти, так редко встречающейся в природе. Индивид окончил свою жизнь - жизнь вида продолжается...

Где же применяется натуральный шелк, и каково его место в "век капрона и нейлона"?

В прошлом, как пишет Ж. Ростан, шелк служил обменной валютой между народами, фигурировал в качестве контрибуции, выкупа, военной добычи. Его применяли для изготовления знамен, одежды священников и императоров. Он был показателем общественного положения, подобно жемчугу и бриллиантам...

Успехи синтетической химии несколько ослабили позиции натурального шелка. Искусственные волокна (капрон, нейлон и др.) обладают двумя очевидными преимуществами перед натуральным шелком - они дешевле, а изготовленные из них ткани не требуют глажения. Но что касается красоты, изящества, прочности (по прочности на разрыв натуральный шелк не уступает стали), эластичности, устойчивости к действию высоких температур, а главное - гигиеничности, то натуральный шелк до сих пор не имеет себе равных. Даже лучшие синтетические ткани, в отличие от натурального шелка, плохо пропускают воздух, в результате чего тело человека почти не дышит, потеет. Новые синтетические материалы не лишены и других недостатков. Они подвержены разрушительному действию некоторых грибков и даже платяной моли и других вредных насекомых, требуют осторожного обращения при стирке и использования специальных моющих средств.

Натуральный шелк по-прежнему довольно широко используется в текстильной промышленности для изготовления самых разнообразных тканей, применяется в электротехнике как прекрасный изоляционный материал; он незаменим при изготовлении парашютов, специальных мельничных сит, струн для некоторых музыкальных инструментов и во многих других отраслях, где нужен прочный, долговечный и эластичный материал.

Слабое место шелководства - сезонность. Капитальные сооружения, инвентарь, оборудование и рабочая сила используется 3-4 месяца в году, что, несомненно, сказывается на себестоимости продукции шелководства. Каковы пути решения вопроса? Для кормления гусениц можно использовать как консервированный различными способами лист шелковицы, так и искусственные питательные среды. Работы в этом направлении широко ведутся в СССР, Японии, Румынии и других странах.

Все это открывает новые перспективы снижения стоимости и увеличения производства мировой продукции шелководства, которая за год составляет 400 тыс. т. коконов. СССР по производству коконов занимает 3-е место в мире. В 1981 г. было заготовлено более 50 тыс. т. коконов, из которых можно сделать свыше 38 млн. м ткани.

Таково прошлое и настоящее шелководства. Есть ли у него будущее? Научно-технический прогресс движется такими стремительными темпами, что обгоняет самые смелые предположения фантастов, однако можно с уверенностью утверждать, что любые крупные успехи химии не вытеснят шелководство. Натуральный шелк и синтетические ткани (а также их сочетание) могут служить человеку, не исключая друг друга.

Но тутовый шелкопряд - не только продуцент натурального шелка. Человечество обязано ему открытием многих закономерностей жизни живой природы.