Проблемы, связанные с инсектицидами

Проблема устойчивости - не единственная, но одна из самых важных проблем, возникающих в связи с инсектицидами. Устойчивость развивается не только у паразитов человека, но в той или иной мере у всех насекомых, долго и упорно подвергаемых обработке синтетическими ядами. Комары - вот еще один очень серьезный пример, когда насекомые проявляют способность разрушать планы человека. Знаете ли вы, что малярия вновь готова возвратиться в обширные зоны, откуда ее считали изгнанной навеки? Ну что, действительно, делать, если насекомое, носитель возбудителя, снова размножается в огромных количествах?

Примеров такой устойчивости столько, что привести их все просто немыслимо, тем более что это, вероятно, общее явление. Но некоторые очень старые примеры весьма поучительны: калифорнийская щитовка, приносящая особенно много вреда, стала за несколько лет устойчивой даже к такому сильнодействующему яду, как синильная кислота. В Швеции (город Арнас) некоторые мухи стали настолько устойчивыми к ДДТ, что дозы, в 200 раз превышающие обычную смертельную дозу, не причиняют им вреда. Остается добавить, что возникновение устойчивости к отравляющим веществам сопровождается рядом изменений, например появляется способность переносить сильную жару, далеко превышающую нормальные пределы, изменяются даже пропорции тела и морфологические особенности.

Эмпиризм, царящий в области применения инсектицидов,- явление чрезвычайно опасное, некоторые его последствия мы рассмотрели, когда говорили о фауне почвы. С основной его причиной трудно бороться, так как она носит коммерческий характер: огромный наплыв новых препаратов, ежегодно заполняющих рынок, намного превосходит возможности научно-исследовательской работы. И если некоторые из быстро проявляющихся последствий, такие, как острые отравления млекопитающих, хорошо известны, то о длительных воздействиях, в частности о степени стойкости препаратов в почве, мы не знаем еще почти ничего.

К тому же ненадежность методов сбора насекомых, о чем я уже не раз упоминал, отражается и на состоянии наших сведений об инсектицидах. В этой связи можно посетовать на равнодушие многих, слишком многих исследователей, которые, изучая инсектициды, не считаются с мнением экологов. Конечно, они соглашаются с тем, что прогресс в создании новых препаратов зависит от точности определения числа насекомых в популяции. Но, признав это, они мало заботятся о том, чтобы принять участие в работе. Слишком уж легко они удовлетворяются самыми грубыми подсчетами. И все же в определении численности тлей и кокцид были отмечены явные успехи. Но здесь мы имеем дело с простейшим случаем - эти насекомые либо совсем не сходят с места, либо весьма малоподвижны, благодаря чему их нетрудно сосчитать. Эмпирический характер науки об инсектицидах прекрасно иллюстрируют исследования Шабуссу, четко показавшие, что в известных случаях так называемые яды могут оказаться весьма полезными для насекомого, благотворно влияя на его обмен и повышая плодовитость.