IV. Насекомые в природе

В предшествующих главах я неизменно подчеркивал, какой интересный объект для экологических наблюдений и экспериментов представляет собой возделываемое поле, и сетовал, что все еще невелико число ученых, задумывающихся над этим. Исключение составляют, пожалуй, немецкие и венгерские биологи - их биоклиматологические и энтомологические исследования приобретают все более широкую известность.

Еще задолго до второй мировой войны Тамм и его сотрудники основали в Берлин-Далеме знаменитую научно-исследовательскую станцию, подлинную "биоклиматологическую обсерваторию". Вокруг центрального здания были высеяны все полевые культуры, выращиваемые в Германии; бесчисленные термоэлектрические датчики измеряли температуру на разной высоте и свои показания по сложным переплетениям электропроводов передавали в обсерваторию. За многие годы самописцы исчертили километры графиков. Благодаря этим исследованиям мы теперь отлично знаем микроклимат полей, засеянных клевером, пшеницей, рожью, гречихой и другими культурами.

Позднее, вскоре после окончания второй мировой войны, группа ученых, возглавляемая Тишлером, провела ряд новых исследований, на этот раз энтомологического характера. Ими написан ряд фундаментальных монографий о клеверных, люцерновых, картофельных, свекловичных полях. К сожалению, доступ к этим работам затруднен; в частности, работа Фраге об экологии фауны клеверных и люцерновых полей и огромная по объему диссертация Гейдемана о ржаных и картофельных полях нигде, насколько мне известно, не были опубликованы.

У меня нет желания возвращаться к вопросам, рассмотренным в предыдущей главе, но, откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы методы взятия фаунистических проб, применявшиеся этими авторами, отличались безукоризненной точностью, и кое-кто, например Бонесс, не колеблясь, признает это. И все же благодаря наблюдениям, накопленным за многие годы на большом числе биотопов, мы несравненно больше знаем теперь о фауне некоторых полевых культур, в особенности люцерны, чем о фауне других растений.

У некоторых читателей может возникнуть вопрос: чем же объясняется, что столько авторов проявило интерес именно к люцерновому полю, которое на первый взгляд не кажется более важным, чем, скажем, поле, засеянное пшеницей? Причины этого чисто практические. Люцерна - растение многолетнее, ее можно изучать с ранней весны до поздней осени, тогда как срок жизни пшеницы значительно короче. Вот почему люцерновое поле мы теперь знаем настолько хорошо, что период разведывательных работ можно считать завершенным. Правда, еще нужно, да и всегда будет нужно, дополнительно уточнить кое-какие детали, но в общем последние несколько лет дали гораздо больше, чем предшествующие два десятилетия.